Пробиваясь сквозь облачный туман, лучи солнца озаряли купол лазурного небосвода, оставались жёлтыми бликами в лужах и золотили ветви старых лип. Всё, чего касался сей поистине живительный свет, изменялось, приобретало иной цвет. Это был первый раз за два с половиной месяца, когда небесное светило выглянуло из-за туч, - именно тогда и началась весна.
Что-то странное витало в воздухе, неуловимое и пьянящее, пряное и, в тоже время, свежее. " Всеоживляющее дыхание марта" - так было написано в какой-то старой книге. Рауль кивнул понравившейся строчке, словно перед ним был живой человек и, заложив страницу сухой веточкой сирени, захлопнул книгу.
Глядя, как быстрые ручейки бегут по тропинкам, как утопает в воде прошлогодняя трава и тает снег, юноша невольно улыбнулся. Он вдруг почувствовал, как это самое дыхание марта щекочет ему уголки губ и чем-то тёплым ударяет по сердцу.
- Какое прекрасное время года, - прошептал де Бражелон, - всё звенит, капает... Когда глядишь на всю эту красоту, хочется, чтобы она никогда не кончалась. А ещё хочется жить, хотя бы ради того, чтобы дождаться весны. Год за годом, ради трёх месяцев.
***
Иссушенная солнцем жёлтая трава, потрескавшаяся земля и неимоверное количество высоких папоротников - однообразная картина. Рауль лежал на жалком подобии лежанки, горячий воздух сушил и, казалось, обжигал ему кожу, каждое движение причиняло муку, даже дышать было больно. Сжимая что-то в липкой от крови руке, де Бражелон глядел вверх. Там, в прорезях палатки, мелькало оранжевое небо Африки. Такое чужое и жестокое небо, совсем непохожее на родные светло-голубые небеса.
Юноша закрыл глаза, и ему на секунду почудилось, что нежное дыхание весны коснулось его щёк.
- Одно движение, - в каком-то полубреду улыбнулся Рауль, - и всё будет кончено. Прости, весна, в этот раз я не дождался тебя.
Глаза де Бражелона блестели лихорадочным блеском, на губах выступили кровавые капли.
- Прощай, моя весна.